ТРИ ВЗГЛЯДА НА ИГРУ
ИГРОК
Андрей ПЯТНИЦКИЙ, полузащитник "Спартака":
- В первом тайме обе команды заслужили похвалы в равной степени. Моментов у ворот друг друга они создали по крайней мере поровну. И остается только сожалеть, что стопроцентные возможности упустили Мостовой и Колыванов. Однако о невезении в таком матче и при таком счете наверное, говорить не приходится.
Жаль, что при счете 0:2 наши опустили руки и не стремились провести хотя бы один ответный мяч. А ведь расклад в группе может быть таким, что в четвертьфинал выйдет команда, имеющая три очка. Тогда-то и может возникнуть вариант, при котором будут считать общую разницу забитых и пропущенных мячей.
Игра подтвердила, что немецкая команда заслуженно считается фаворитом чемпионата. А такого нападающего как Клинсманн. каждый тренер посчитал бы за счастье видеть в своей команде Сильное впечатление произвели также Циге и Меллер.
В нашей сборной мне понравился только Тетрадзе. В первом тайме неплохо смотрелся Мостовой, но во втором он потерялся, удивил Канчельскис. В первом матче с итальянцами он показал, что может многое однако эта игра ему не удалась. Как не удавались Никифорову его фирменные проходы, которые он демонстрирует в чемпионате России. Впрочем, все наши Футболисты сыграли ниже своегоуровня.

ТРЕНЕР
Повел САДЫРИН, главный тренер "Зенита"
- Причин столь болезненного поражения сейчас можно найти сколько угодно. Но я бы не стал вдаваться в эмоции и огульно охаивать игру нашей команды. Нет, фрагментами она очень даже неплохо смотрелась, благодаря контролю мяча, неплохим передачам в центре поля. Чего, считаю, не хватило ей в первую очередь - это ярко выраженного центрального нападающего, способного отвлекать на себя внимание двух защитников. У нас же и Колыванов, и Мостовой играют совсем иначе, предпочитая отходить глубоко назад, чем лишь облегчают задачу обороне противника. А нужен нападающий типа Стоичкова, который бы и убегал, и голы делал из ничего. Мы же, напротив, разбазариваем такие моменты, которые любой футболист, играющий на таком уровне, просто обязан использовать. Ну что можно говорить после того, как стопроцентные мячи не забивали Колыванов и Мостовой. Уверен, поведи мы в счете, и игра сложилась бы совсем иначе. Таких двух эпизодов классной команде обычно хватает для победы.
Подводило и множество ошибок в передачах высокий процент брака, недопустимый в играх с таким сильным соперником. Немцы любой перехват мяча использовали е максимальным эффектом, быстро переводя его к штрафной Харина.

АРБИТР
Виктор ФИЛИППОВ, судья международной категории:
- На мой взгляд, датский арбитр Нильсен вполне квалифицированно провел игру, и к нему никаких претензий быть не может. Другое дело, что сборная России сыграла неважно и не оправдала наших надежд. Увы, решающую роль сыграло то, о чем я уже раньше говорил, - отсутствие настоящей спортивной злости. После удаления Ковтуна команда перестала бороться, а это просто недопустимо.
Кстати, насчет удаления нашего защитника. Сейчас нарушения, подобные тому, что допустил Ковтун, караются очень строго - вспомните хотя бы удаление испанца Пицци в матче против Болгарии. У нас и в российском чемпионате с Ковтуном всегда проблемы - недаром он в лидерах среди грубиянов. Защитник он неплохой, но играет чрезмерно жестко. Еще в первом тайме его как минимум дважды могли предупредить, но Нильсен, по-моему, пожалел Ковтуна. И, тем не менее, итог его выступления на чемпионате Европы - желтая карточка в первой игре и красная во второй.
Когда в наши ворота забивался первый гол, один из немецких игроков находился в пассивном офсайде. Однако арбитр мяч засчитал и правильно сделал. Вспомните, Цымбаларь забил гол в ворота Италии в схожей ситуации - его партнер тоже был в положении "вне игры".
Желтые карточки Нильсен тоже, считаю, раздал по делу. Возможно, некоторые нарушения в конце игры он пропустил, но к тому времени все уже было ясно.

Алексей ЖУК, Константин КЛЕЩЕВ из Манчестера
Газета «Спорт-Экспресс», 18.06.1996

Александр МОСТОВОЙ
- Вы могли предположить до игры столь огорчительную для вас развязку?
- Ни до игры, ни после первого тайма... Ну кто мог подумать, что после первого тайма нам забьют три мяча, а мы ни одного? Ведь в первом могли забить и мы, и немцы. Но нельзя выиграть матч, если мячи не отбираешь. Где-то надо сыграть жестко, быть может, даже воспользоваться, как говорят футболисты, тактикой выжженной земли.
- Боюсь, что сейчас в вас говорят эмоции. Немцы как раз та команда, которую запугать невозможно. Обыграть - да, запугать - нет.
- Согласен. Но опять же, как обыграть, если не забиваешь? Но не забивать - еще не значит, что обязательно пропускать. А забить всегда труднее, чем не пропустить.
- Да потому что разрушать в любом деле всегда легче, чем созидать.
- И все-таки самый лучший шанс забить был именно у вас. Вспомните, как это происходило.
- Кто-то справа, по-моему, Хохлов, отдал мне мяч, и я в одиночку бежал к воротам. Первая мысль была ударить сразу, а потом почувствовал, что к мячу подбираюсь неудобно, за ним надо тянуться. На мгновение поднимаю голову и вижу, что вратарь, как обычно, ложится под удар. Я проталкиваю мяч, а он меня подсекает. Конечно, надо посмотреть запись, но я знаю, что после таких нарушений обычно дают пенальти.
- А не лучше ли было забить с игры и не вверять судьбу эпизода, а может быть, и всего матча в руки арбитра?
- Конечно, лучше бы забить с игры. И все равно еще можно было что-то поправить. Во втором тайме. Но что же мы делали после перерыва? Никакой игровой дисциплины, почти каждый тащил одеяло на себя. Топтали, мяли этот мяч. А силы-то на исходе... Правда, немцы тоже были не первой свежести. Но каждый своевременно старался избавляться от мяча, передавая его партнеру, чаще во фланг, откуда следовала подача.
- Но мне все-таки хочется вернуться к первому тайму, к тому злополучному эпизоду. Вы разве не видели Колыванова, бежавшего рядом и находившегося в более выгодной позиции?
- Видел. И теперь, конечно, легко рассуждать о том, что он был в более выгодной ситуации, чем я. Но ведь и Колыванов мог не забить. Как не забивали немцы, промахиваясь иной раз и с восьми, и с десяти метров. Особенно когда били головой. Беда не в том, что я не пропустил мяч Колыванову, а в том, что не забил сам. Теперь страдаю от этого. Но уверен, что, будь такой эпизод у наших ворот, точно был бы 11-метровый.
- Опять все спишем на судейство? Боюсь, при счете 0:3 нас не поймут.
- Дело не в судействе. В Англии мы оказались командой одного тайма. Причем не второго, когда еще можно наверстать упущенное, а, наоборот, первого. После перерыва у нас опять на поле вышла как бы другая команда. Но ведь когда мы были свежие, то ни в чем не уступали ни итальянцам, ни немцам. Что ж, игра состоит не из 45, а из 90 минут. А на вторые 45 нас снова не хватило.
- Кто-то конкретно из игроков виноват в случившемся?
- Кого винить персонально, если команда проиграла 0:3? Все виноваты. Виновата команда. Потому что если бы мы выиграли, то выиграл бы не кто-то один, а опять же команда. Да, мы получили хороший урок. Мы убедились в том, что на таких турнирах многое предопределяет функциональная физическая готовность каждого футболиста и команды в целом. И в том, насколько зависит результат от способности сыграть через "не могу" в любом эпизоде, в любом отрезке. А это у нас как раз отсутствовало.
- Иными словами, вы проиграли в борьбе характеров?
- Простите, сначала все-таки тело, а потом уже душа. Бывает, команда проигрывает первый тайм, а потом выходит на второй, у нее открывается второе дыхание, потому что есть еще силы, и добивается ничьей или вырывает победу.
- Вы помните, что в среду нашей сборной предстоит третий матч с чехами?
- Помню. Но этот матч нам практически ничего не дает.
- А неужели вам не хочется хлопнуть дверью перед отъездом из Англии? Как это сделали, скажем, четыре года назад шотландцы на чемпионате Европы в Швеции в заключительном матче против нашей сборной, исход которого для британцев не имел никакого значения.
- Ну и что? Ну хлопнули они дверью - и поехали домой с нашей командой одновременно. И кто теперь вспомнит, что они там, в Швеции, чем-то хлопнули под занавес? Помнят тех, кто пошел дальше, кто вышел из подгруппы в четвертьфинал.

Юрий КОВТУН
- Как же получилось, что во втором тайме вы заработали красную карточку?
- Мы разыгрывали мяч на чужой половине поля. Я получил его и хотел отдать Симутенкову, чтобы самому открыться под "стенку". У Симутенкова четкий возврат не получился, и мяч отскочил ближе к Айльтсу. Я по инерции бежал вперед и, увидев, что не достаю до мяча, в подкате бросился немцу в ноги.
- Но был ли в этом смысл? Ведь реальной угрозы в этот момент нашим воротам не было?
- Я боялся, что немцы в долю секунды организуют ответную контратаку.
- А вы думали о том, что вас могут удалить?
- Вообще-то перед матчем я настраивался на то, чтобы даже желтую не получать. Ведь одна после игры с итальянцами у меня уже была. Если бы заработал вторую, то пропускал бы матч с чехами. А я был уверен, что все как раз будет решаться в третьем матче. И в первом тайме дважды вступал в борьбу с Бирхоффом, что называется, на грани фола, но не переступая через нее. В противоборстве с Айльтсом я, конечно, эту грань перешел. Но я не бил сзади, и защитник мог видеть, что я делаю. Хотя и в этом случае риск нанести сопернику травму, конечно же, был. Впрочем, в футболе, когда игроки идут встык, риск всегда присутствует.
- После удаления вы направились на скамейку, чтобы досмотреть игру?
- Да. Но резервный судья преградил мне путь и рукой показал в сторону тоннеля, ведущего в раздевалку. Я же до раздевалки все равно не дошел. Увидел в тоннеле монитор и остановился, чтобы досмотреть игру.
- И что вы ощущали, когда ее досматривали?
- Думал о том, что до конца игры еще много времени, а я оставил ребят вдесятером при счете 0:1. Думал о том, что нашей команде и без того было непросто, хотя до моего удаления у нас все-таки оставались шансы сравнять счет. А с моим уходом они растаяли. В общем, подвел команду в самый трудный момент.
- Вы можете найти, хотя бы для себя, объяснения своему поступку?
- После игры ничего изменить уже нельзя. И как все это объяснишь? Конечно, я расстроен. Партнеры понимают это, и я не услышал ни от них, ни от тренеров ни одного слова упрека. Наоборот, Дмитрий Харин даже подбодрил меня после матча в раздевалке: "Это игра, а в ней все бывает".
- В этой игре был момент, когда Харин что-то вам, наоборот, выговаривал. По-моему, сразу же после первого гола Заммера?
- Дело в том, что я был рядом с мячом после того, как Заммер нанес удар из пределов штрафной, а Харин выпустил мяч из рук. В таких ситуациях защитник должен быть первым на мяче. Я и оказался первым. Уже замахнулся, чтобы выбить мяч, но Заммер, который по ходу бежал на добивание, в борьбе со мной, задев и ноги, и мяч, втолкнул его в ворота. Теперь вы можете догадаться, что примерно сказал мне вратарь в следующее мгновение. И, по существу, был прав.

Дмитрий ХАРИН
- Когда вы узнали, что будете играть с немцами?
- Как всегда, на установке, за два с половиной часа до игры. Впрочем, я чувствовал, что на этот раз в ворота должны поставить меня. Но пока не услышал свою фамилию в просмотровой комнате, стопроцентной гарантии у меня не было.
- Но, наверное, в любом случае вы готовились к этой игре основательно?
- Я основательно готовился к чемпионату Европы с 20 мая.
К сожалению, за два дня до матча с итальянцами после тренировки почувствовал боль в плече. Сказал об этом врачу, а тот, в свою очередь, естественно, сообщил тренерам, которые приняли решение: в воротах против Италии должен играть Черчесов.
- Полагаю, вас огорчило, что вашему конкуренту забили два мяча?
- Конечно, огорчило. Был бы очень рад, если бы Стас ничего не пропустил и мы бы выиграли. Тем более что в первом тайме выглядели неплохо.
- Как настраивались на игру с немцами?
- Как обычно. Никакой боязни и никаких панических мыслей в голове. Спокойно размялся на поле знакомого стадиона "Олд Траффорд", на котором успел сыграть за последние три с половиной года три матча за "Челси" против "Манчестер Юнайтед". Один матч мы выиграли 1:0, а еще два свели вничью - 0:0 и 1:1.
- Выходит, в чемпионате Англии за 270 минут игры вы пропустили на "Олд Траффорд" один мяч, а в первенстве Европы за 90 минут - целых три.
- Не за 90, а за 45. Это и обиднее всего. У меня сложилось такое впечатление, что мы готовы сыграть только один тайм. 45 минут бегаем, 45 - стоим. Назад никто не возвращается, оборону разрывают на части. А тут еще это удаление!
- Какие из трех мячей можно отнести к разряду неберущихся?
- Неберущихся? Давайте разберемся досконально. Первый удар Заммера я парировал, хотя немец находился в семи-восьми метрах от меня. Думаю, немецкие защитники костьми бы лети, но добить мяч в ворота ни за что бы не дали. Второй мяч Клинсманн послал в "девятку", а третий немцы разыграли до верного, и Клинсманн же уложил его в незащищенный угол.
- Что ощущает вратарь, в воротах которого оказывается три мяча - причем не по его вине?
- Беспомощность. Хочется помочь, а как - не знаешь. С другой стороны, если команда сама себе не помогает, кто ей поможет? И наоборот, на этом и построено противоборство в футболе. Возьмите матч англичан с шотландцами. Симэн тащит пенальти, а через минуту Гаскойн сам создает себе голевой момент и забивает. Вот такие эпизоды и решают судьбу матчей. А мы транжирим голевые моменты. Сначала Колыванов добивал головой мяч, отскочивший от штанги после удара Цымбаларя, и попал в Кепке, а потом Мостовой не использовал свой выход один на один. Вероятно, ему нужно было первым касанием бить. Вратарю сложно среагировать на такой удар. Тем более что Мостовой умеет подкрутить мяч так, чтобы он обогнул вратаря и попал в угол.
- Сейчас, вероятно, вы думаете о том, чтобы этот кошмарный сон закончился как можно быстрее?
- Не угадали. До тех пор, пока групповой турнир не закончился, у меня не пропадет желание играть. И я думаю о том, чтобы в матче с чехами мы сами себе доказали, что не зря готовились к чемпионату и не зря приехали в Англию. А потом, вы знаете, на чемпионате Европы футбольная жизнь не кончается. Бывают и черные дни в карьере профессионального футболиста. Но надо их пережить, чтобы идти дальше.

Юрий НИКИФОРОВ
- Вы пропустили стартовый матч с Италией. Вам было сложнее или проще играть с немцами?
- По большому счету, для меня это не имело особого значения. Но лучше было бы начать чемпионат, как и все, с первой игры.
- В каких эпизодах вам, последнему защитнику, было особенно трудно?
- Почти во всех после того, как удалили Ковтуна. До этого все было нормально. А потом начались разрывы и провалы. Хотелось отыграть один мяч, все бросились в атаку, будучи уверенными, что терять нам уже нечего. Ну а при контрударах немцев с Клинсманном и Бирхоффом справиться было тяжело. А если мяч посылался в свободную зону и Клинсманн, например, стартовал на мгновение раньше, то отобрать у него мяч было практически невозможно. Особенно, если мы действовали с ним на противоходе. В этом случае форвард прокидывал мяч в свободную зону, выходил на ударную позицию, остальное вы видели сами.
- Что же мы видели?
- Вы наверняка обратили внимание: немцы реализовали почти столько голевых моментов, сколько у них было. А мы в первом тайме две такие ситуации не использовали.
- В перерыве вы могли предположить, что счет будет крупным и не в нашу пользу?
- Конечно, нет. Потому что в первом тайме немцы ничего реального не создали. Один удар головой Бирхоффа, который Харин парировал, да еще Клинсманн бил с разворота, но мимо. Разве эти моменты можно сравнить с теми, что имели Колыванов и Мостовой до перерыва?
- Вы в претензии к своим форвардам?
- Какие уж там претензии... На поле играют 11 человек. И проигрывают игру не защитники, не полузащитники, не нападающие, а вся команда.
- Так почему же наше команда проиграла два первых матча? Тот, который вы смотрели с трибуны, и тот, в котором участвовали.
- Право, не знаю... Чего-то нам, видно, не хватило. Ведь второй тайм с немцами вроде бы начали неплохо и вдруг прозевали выход заднего защитника Заммера, пропустили гол. Но все же пытались спасти игру. Ничья оставляла нам надежду на выход в четвертьфинал. Только в меньшинстве противостоять отлаженной немецкой машине было уже невозможно. И Клинсманн, которого в первом тайме и видно не было, забил два гола.
- Заммер, последний защитник немецкой сборной, фактически забил переломный гол, оказавшись однажды в нашей штрафной площади. Что помешало вам, такому быстрому и агрессивному игроку, сделать в этом матче то же самое?
- Немцы не шли всей командой вперед. Они играли от обороны. Полезь я в эту кучу, ни к чему хорошему это бы не привело. И я старался не рисковать, сосредоточив внимание на обороне.
- Как считаете, у нас есть шанс остаться в Англии после окончания группового турнира?
- Шанс остается, но очень призрачный. Правда, футбол - игра нелогичная и несправедливая. Все ли было справедливо в нашем матче с итальянцами, в матче болгар с румынами, дай в сегодняшнем тоже? И потом, когда-то может такое случиться, чтобы удача отвернулась от соперников, а нам наконец-то повезло?

Дмитрий ХОХЛОВ
- Что для вас было неожиданнее - включение в список 22 игроков, которые поедут в Англию, или в число 11, которым предстояло играть со сборной Германии?
- И то, и другое. Я был приятно удивлен, когда в конце мая во Франции на турнире молодежных сборных после матча с Голландией, который мы выиграли 3:1, ко мне на ужине подошел наш главный тренер Гершкович и сказал: "Тебя включили в 22, и ты поедешь в Англию". Из Франции отправился в Новогорск и вместе с остальными готовился к чемпионату.
- И рассчитывали на нем играть?
- В основном составе - нет. В душе надеялся, что на замену выпустят. Но в субботу вечером Тарханов поинтересовался у меня, как я себя чувствую, и дал понять, что, возможно, буду играть с немцами. Но все равно думал, что выйду только на замену.
- А когда услышали свою фамилию на установке, обрадовались?
- С одной стороны, обрадовался, с другой - был удивлен. Не ожидал, что на игру с немцами поставят в стартовый состав.
- Но вас поставили и отвели привычную роль опорного полузащитника.
- Да, я эту роль всю жизнь играю. В ЦСКА, например, постоянно. Только однажды выходил последним защитником - это когда Бушманов игру пропускал.
- По-моему, вы быстро ощутили разницу между игрой за ЦСКА в российском чемпионате и за сборную на чемпионате Европы.
- Еще бы! Здесь и скорости другие, и думать надо быстрее, и принимать решения тоже. Чуть зазеваешься - сразу "накрывают".
- Наверное, сказалось еще и волнение?
- Естественно. Особенно в первые 5-7 минут. Боялся ошибиться. Потом успокоился.
- Для вас было важно, что рядом играл Радимов?
- Да, это был единственный игрок, с которым приходилось играть прежде.
- Он и отдал вам пас вразрез, после чего вы и вывели один на один с вратарем Мостового. Но, быть может, вы адресовали мяч чуть дальше, Колыванову?
- Нет, Мостовому. Он был ближе ко мне, а Колыванов бежал сзади. Возможно, Мостовой мог пропустить мяч ему. Вратарь по инерции наверняка бы пошел на Мостового, и Колыванову ничего бы не оставалось, как забить. Правда, и у самого Мостового была хорошая позиция. Просто он, по-моему, не очень удачно обработал мяч.
- В общем, вам не суждено было отметить свой дебют в сборной голевой передачей.
- Увы, не суждено.
- Вы уходили с поля при счете 0:1. Надеялись, что команда отыграется?
- Надеялся. Тем более что меня заменил Игорь Симутенков - острый форвард, который умеет забивать.
- Как бы вы сами оценили свой дебют на чемпионате Европы?
- Как неудачный. И сам сыграл не очень, и команда проиграла.
- У вас нет ощущения, что лучше было бы отложить появление в сборной, что называется, до ее лучших времен?
- Этот вопрос скорее не ко мне, а к тренерам. Могу сказать одно: мне здесь, в Англии, пока сложнее, чем кому бы то ни было из наших игроков.
- Но отрицательный опыт - это ведь тоже опыт.
- Безусловно. По крайней мере в любом следующем матче будет гораздо легче. Уж такого волнения точно не будет.
- Значит, вы хотите, чтобы вас поставили на следующий матч?
- Играть всегда хочется, и поражение от немцев не отбило у меня этого желания.
...Моему последнему в этот вечер собеседнику, самому молодому игроку российской сборной Дмитрию Хохлову, 22 декабря исполнится 21 год. Значит, он родился в 1975 году. А за 15 лет до его рождения был разыгран первый финальный турнир Кубка Европы, и выиграла его сборная СССР. Наши футболисты тех лет во многом отличались от нынешних. И уж в чем-в чем уступали предшественники, так это в знании языков. Пожалуй, никто из них не мог изъясняться ни на английском, ни на немецком, ни на итальянском. Впрочем, двумя языками герои парижского "Парк де Пренс", где проходил финальный матч Кубка Европы 36-летней давности, все-таки владели: русским и языком футбола. Последний для игроков национальной сборной, пожалуй, куда важнее, чем знание иностранного, благодаря которому наши футболисты свободно объяснялись с немцами на "Олд Траффорд" в воскресенье, 16 июня, за час до начала матча. Матча надежды. И матча полного разочарования.

Леонид ТРАХТЕНБЕРГ из Уигана
Газета «Спорт-Экспресс», 18.06.1996

источник: rusteam.permian.ru