В первые дни чужой город, тем более такой далекий и экзотический, как Мехико, воспринимается как калейдоскоп непривычных глазу пейзажей, красок, зданий. На тебя обрушивается поток крикливых газетных аншлагов, слухов, ты сразу же - в водовороте неотложных хлопот: надо срочно получить журналистское удостоверение, билеты на стадион... И чтобы выпутаться из всего этого и начать видеть по-своему, так, как это нужно тебе и газете, должно пройти какое-то время. Это тоже своего рода акклиматизация.

Мало-помалу все проясняется. И вот замечаешь, что пресса на чемпионате получила розовый цвет. Билеты, удостоверения, вывески в пресс-центре и надписи на автобусах, развозящих журналистов, платья девушек-переводчиц - все розовое. Что это? Напоминание, что мы обязаны представить мексиканский чемпионат в розовом цвете? Кому же этого не хочется? Ведь столько с ним связано спортивных надежд!

Выбор ворот. Слева - Г. Пенья, справа - Альберт Шестернев.

Футбол еще не начинался, а страницы местных газет были им переполнены. Что же писали? Тут что душе угодно. И намеки на возможные похищения «звезд», и дело о пропаже кинокамеры у одного футболиста, и туманный репортаж о разногласиях между знаменитым игроком и его тренером, и гадание о составах, благо можно выбирать из 22-х, и подсчет шансов. Всюду беседы с тренерами. Наш Гавриил Дмитриевич Качалин с тяжким вздохом сказал мне, что дает по десять интервью в день. На первый взгляд, вся эта мозаика увлекательна и забавна. Но уже на второй день видишь, что набор «сенсаций» повторяется, а тренеры, как по заказу, произносят одни и те же слова: «Мы хорошо подготовились. И хотя соперники грозные, надеемся на успех». Спасти от всего этого суесловия способен лишь сам футбол. И, кстати, он начался. А период нашей журналистской акклиматизации тем самым закончился.
Мы давно предчувствовали, что матч открытия будет неимоверно трудным для нашей команды. Так и оказалось. Мексиканцы делали на него главную ставку. Их сборная имела прямой наказ: только победа. Речь даже шла не о турнирных очках, а о том, что хозяевам чемпионата полагается сразу же зарекомендовать себя в качестве одного из фаворитов. И в печати, и по телевидению предстоящий матч подавался как решенное дело. С экрана выступали и дети, и миловидные девушки - и все выражали полную уверенность в победе своей команды.

«Ацтека» - главный стадион чемпионата. Впервые я побывал на нем вместе с нашими футболистами за два дня до матча. Он был пуст, но, странное дело, не оставлял впечатления пустоты. Необычайно высокий, гулкий, как концертный зал, с надвинутыми над полем трибунами, он воспринимается независимо от своего утилитарного значения как прекрасное сооружение, как торжество фантазии архитектора. На таком стадионе кажется немыслимым скучный матч. Он обязан собирать людей на выдающееся зрелище. Словом, чемпионат мира ему к лицу.
А потом он предстал перед нами в другом варианте - переполненный зрителями, ревущий и кипящий. Он и тут был красив. Многие мексиканцы оделись в красное, зеленое и белое, в цвета своего национального флага. Пестрота необычная, до рези в глазах. Ну, а шум даже сравнить не с чем. Говорить с соседом в ложе прессы приходилось как в самолете возле мотора.

Здесь странно меняется день. Утро и вечер прохладные, а в полдень невообразимая, расслабляющая жара. Вот в такой полдень Бышовец и открыл чемпионат, введя мяч в игру в матче сборных Мексики и СССР. Внешне игра не была богата событиями. Когда я на следующее утро просматривал в разных газетах десятки снимков, то вратари, обычно главные герои фотографов, на них практически отсутствовали. И это не случайно: им мало пришлось встречаться с мячом. Свободная игра получалась на середине поля, где постоянно были видны наши Мунтян и Асатиани и мексиканцы Гузман в Пулидо. Но возле штрафных площадей свобода исчезала, и форварды обеих команд попадали под стражу. И также не случайно тренеры после матча назвали лучшими у соперников - Качалин - Пенью, Карденас - Шестернева - центральных защитников.
Но у этого матча был, кроме чисто игрового, и другой смысл. Признаться, более всего страшило: выдержат ли наши и этот солнцепек, и грозное давление чужих стен, не забоятся ли, не спасуют ли перед отчаянным натиском нацеленных на выигрыш мексиканцев.

Рывок Анатолия Бышовца.

Любопытно, что на следующий день один из обозревателей писал так: «Создалось впечатление, что советская команда лучше акклиматизировалась в Мехико, чем мексиканская». Если в первом тайме хозяева поля двигались больше и быстрее, то после перерыва все переменилось, и тем самым были поставлены под сомнение предсказания о жалкой участи европейцев на высокогорье. Конечно, другим командам еще предстоит проверка высоты, и спешить с выводами не стоит. Но картина первого матча в этом смысле не выглядела обескураживающе.

Пресс-конференция тренеров напоминала киносъемку. Они по очереди взбирались на ярко освещенный помост, кругом щелкали фотоаппараты, гудели кинокамеры. Карденас в белой кофте с широким воротником, загорелый, коротко остриженный, с мохнатыми бровями и резкими морщинами был похож на бывалого матроса. Он очень старался быть невозмутимым, но досаду скрыть не мог. Видимо, и он, как болельщики и репортеры, рассчитывал на легкую победу. Отвечал он коротко, резко, даже раздраженно: "0 недостатках своих игроков я публично не говорю... У русских лучшие Шестернев и Асатиани... Судья Ченчер провел матч на наш взгляд, хорошо...".
Качалин был покладист, шутил, улыбался. "Мексиканская команда была так же сильна, как и раньше, и это неудивительно, она же выступает в привычных условиях... Я избегаю обсуждать действия судей. Для Ченчера матч был не из легких... Меня устроило, что наша команда лучше выглядела во втором тайме...".

Волею жребия советской сборной пришлось не только принять на себя честь и ответственность участия в матче открытия в первом поединке мирового чемпионата, она еще и первой проверяла, каковы возможности большого футбола в мексиканских условиях. Пусть матч был невысокого класса, пусть выявились некоторые пробелы и у защиты, и, главным образом, у нападения, но в самообладании, в выносливости, в стойкости нашим футболистам не откажешь.
Трудным, необычайно трудным был этот матч, шестнадцатый по счету матч сборной СССР в финалах чемпионатов мира.

И снова наша команда в своем отеле "Эскаргот", в зеленом тихом переулке душного и шумного Мехико. Я побывал там после матча, и мне показалось, что у футболистов упал с души камень, лица посветлели. Хотя все понимают, что следующая встреча - с командой Бельгии - не из легких, все же ажиотажа вокруг нее нет, она уже не чрезвычайная, а просто ответственная, как вообще любая игра на чемпионате мира.

Лев ФИЛАТОВ. Еженедельник "Футбол-хоккей" №23, 1970.

источник:  rusteam.permian.ru