НАШИ БЛЕСНУЛИ ЭФФЕКТНОЙ ИГРОЙ
Стадион "Ацтека" и отель "Эскаргот", где живет советская команда, - это как бы полюса чемпионата. На стадионе бушуют страсти, на нем футбол выглядит как самое азартное на свете зрелище, где восторгаются любым мало-мальски удачным приемом и казнят каждую неловкость. Там проходит фронт симпатий, туда сейчас переместилась граница между Восточным и Западным полушариями, что, пожалуй, отличает этот чемпионат от предыдущих в смысле болельщицкого восприятия. Никогда прежде публика не оперировала такими большими категориями. В общем на стадионе чемпионат воспринимается как жаркое дело и в прямом и в переносном смысле.

Отель "Эскаргот" - это зеленая полянка, вокруг которой прямоугольником приткнулось двухэтажное здание, где и живут наши футболисты. Там в одной из квартир Качалин, Старостин, Парамонов составляют стратегические планы, в другой - ведет прием пациентов врач Мышалов, на полянке футболисты то аккуратно перебрасываются мячом, то забираются под неведомого названия куст с книгой или шахматами. Там смотрят телевизор, терпеливо пережидая надоевшие рекламные сюжеты. Там можно принять участие в футбольной дискуссии, обсудить игру англичан или бразильцев, а то и вечную тему: играют ли сейчас лучше, чем десять лет назад. Словом, в отеле футбол и чемпионат представлены своей тихой лабораторией, невидимой широкому миру стороной.

Кого-то вразумляют, одного успокаивают, другого, наоборот, вдохновляют. Собственно, здесь-то, да еще на уединенном стадиончике, куда наши ездят тренироваться, и создается тот футбол, который в урочный час появляется перед стотысячной страстной аудиторией. И все, что накоплено игроками в тишине и прохладе "Эскаргота", очень им нужно и дорого в тот час, когда ревет раскаленная, душная "Ацтека".

В игре Анатолий Бышовец (справа).

Позади матч с мексиканцами. "Матч открытия" потребовал в первую очередь самообладания. Против сборной Мексики, которую, я думаю, в иных условиях наши переиграли бы, здесь, важнее всего было выстоять. И наша команда выстояла. В этой сложнейшей обстановке тренеры получили верную возможность проверить на прочность каждого игрока с тем, чтобы к следующему матчу внести поправку в состав.
Матч с бельгийцами был чисто футбольным. Не было изнурительной жары, аудитория, теряясь в догадках, какой результат удобнее для мексиканской сборной, держала нейтралитет, тем более что встречались две европейские команды. И тут наши блеснули хорошей, я бы даже сказал, эффектной игрой. Не так уж часто бывает, чтобы в одном матче команда забивала четыре красивых, бесспорных, или, как говорят, не берущихся мяча. Бышовец (дважды), Асатиани и Хмельницкий сумели это сделать. А надо сказать, бельгийская команда - хорошего класса и дебют матча разыграла вполне уверенно, мастерски. Но ей противостоял соперник, уверенный в себе, играющий с видимым удовольствием, смело, а потому и удачно. На мой взгляд, после прошлогоднего отборочного матча в Лужниках с Северной Ирландией это была лучшая игра сборной нынешнего созыва. Любопытно, что после матча на пресс-конференции комиссар бельгийцев (тренер Гуталс не явился, сославшись на занятость) объяснил причину поражения своей команды трудностями мексиканских условий.

Мне при- ходилось то же самое слышать и от представителей других проигравших команд. Как видно, версия эта будет ходовой. Отмахиваться от нее, заявив, что для всех условия были равными, мне кажется, было бы легкомысленно. Все-таки местные условия накладывают отпечаток на футбол. В чем же это выражается? В последние годы в футболе все более стал цениться высокий, непрерывный, даже нарастающий к концу темп.

Здесь эта особенность современного футбола вынужденно поставлена под сомнение. Я наблюдал, как искали отдыха в тотальной защите итальянцы, встречаясь со шведами, как брали себе передышки, переходя на спокойные перекидки мяча, англичане и бразильцы. В том матче запомнилась такая сценка. В перерыве бразильцы задержались в раздевалке, а англичане, уже вышедшие на поле, улеглись на травке в пляжных позах: они по крохам экономили силу. И в матче наших с бельгийцами чувствовались паузы, когда игра как бы приостанавливалась.

Анзор Кавазашвили рассказывал мне, что мяч здесь ведет себя странно: "Когда выбиваю от ворот, всегда знаю, куда попаду. А тут мяч улетает. Ребята на меня покрикивают. Я уж стал бить слабее, приноравливаюсь"...
Это верно. Нередко видишь, как после длинной передачи мяч удирает, словно заяц, и оба игрока - и тот, который бил, и тот, который хотел принять, недоуменно разводят руками. Причем это случается с большими мастерами. Виктор Маслов, тренер киевского "Динамо", когда мы встретились в Гвадалахаре, сердито говорил: "Все то, над чем мы работали, к чему шли, здесь невозможно как следует проверить...".
Так что никуда не денешься. Мексиканская высокогорная специфика дает себя знать.